С начала VI столетия на северной границе Византийской империи, по нижнему и среднему Дунаю, начинаются вторжения славянских племен.

Дунайская граница всегда была особенно неспокойным рубежом империи. Многочисленные варварские племена, занимавшие земли к северу от Дуная и причерноморские степи, являлись постоянной угрозой для Византии. Однако разрушительные волны варварских нашествий, прокатывавшиеся по империи в IV—V вв., не задерживались длительное время в ее пределах или растекались настолько, что вскоре бесследно исчезали. Ни причерноморские готы — пришельцы из далекой Прибалтики, ни кочевники азиатских степей — гунны не смогли удержаться долго на территории Византии и, тем более, оказать заметное воздействие на ход ее внутреннего социально-экономического развития.

Нашествия задунайских варваров приобретают иной характер, когда основной и решающей силой в них становятся славянские племена. Бурные события, разыгравшиеся на дунайской границе в первой половине VI столетия, ознаменовали начало длительной эпохи внедрения славян в Византийскую империю.

Массовые вторжения и заселение ряда византийских районов и областей были закономерным этапом всей предшествующей истории славянства.

К VI в. славяне в результате постепенного расселения их с земель, которые они занимали в I—II вв. н. э. к востоку от Вислы (между Балтийским морем и северными отрогами Карпатских гор), стали непосредственными соседями Византии, прочно осев на левобережье Дуная. Современники довольно четко указывают места поселений склавинов и антов — родственных славянских племен, говоривших на одном языке и имевших одни и те же обычаи. По свидетельству Прокопия, они занимали большую часть земель по левому берегу Дуная. Территория, заселенная склавинами, простиралась на севере до Вислы, на востоке — до Днестра и на западе — до среднего течения Савы. Анты жили в ближайшем соседстве со склавинами, составляя восточную ветвь славянских племен, расселившихся на северных рубежах Византийской империи. Особенно густо, по-видимому, антами были заселены земли в Северном Причерноморье — к востоку от Днестра и в Поднепровье.

Расселение славян с первоначальных мест своего обитания и их вторжения в пределы Византии были обусловлены как внешними факторами — передвижением различных этнических масс в эпоху «великого переселения народов», так и, гланым образом, развитием общественно-экономической жизни славянских племен.

Переход славян, благодаря появлению у них новых земледельческих орудий, к пашенному земледелию позволил производить обработку земли отдельными семьями. И хотя пахотные земли оставались к середине I тысячелетия, по-видимому, в собственности общины, возникновение индивидуального крестьянского хозяйства, предоставлявшего возможность использовать продукт труда для личного обогащения, а также постоянный рост населения вызывали потребность в расширении удобных для возделывания земель. Социально-политический строй славян в свою очередь изменялся. По свидетельству Прокопия, склавины и анты не управляются одним человеком, но с древних времен живут в народоправстве, и поэтому соплеменники и счастье и несчастье делят сообща. Впрочем, показания того же Прокопия и других византийских писателей VI в. позволяют увидеть, что у славян имелась племенная знать и существовало примитивное рабовладение.

Экономическая и социальная эволюция приводит к образованию у славян военной демократии — той формы политической организации, при которой именно война открывает перед племенной знатью наибольшие возможности для обогащения и укрепления своей власти. Славяне (как отдельные лица, так и целые отряды) начинают охотно вступать в наемные войска. Однако служба в иноземном войске могла удовлетворять их возраставшие потребности лишь частично; стремление к овладению новыми, уже культивируемыми плодородными землями, жажда добычи толкали славянские племена в Византийскую империю.

В союзе с другими народами Дунайско-Причерноморского бассейна — карпами, костобоками, роксоланами, сарматами, гепидами, готами, гуннами — славяне, по всей вероятности, участвовали в набегах на Балканский полуостров и раньше, еще во II—V вв. Византийские хронисты нередко путались в определении этнической принадлежности многочисленных варваров, нападавших на империю. Возможно, именно славяне были теми «гетскими всадниками», которые, по свидетельству комита Марцеллина, опустошили в 517 г. Македонию и Фессалию, дойдя до Фермопил.

Под своим собственным именем славяне как враги империи впервые упоминаются Прокопием Кесарийским. Он сообщает, что вскоре после вступления на престол императора Юстина «анты..., перейдя Истр, с большим войском вторглись в ромейскую землю». Против них был выслано византийское войско во главе с видным военачальником Германом, которое нанесло антам сильное поражение. Это приостановило, видимо, на некоторое время их набеги на территорию империи. Во всяком случае, за все последующее время царствования Юстина источники не отмечают больше ни одного вторжения антов и склавинов.

Картина резко меняется при Юстиниане. Характеризуя положение имперских дел (за период от вступления Юстиниана на престол и до середины VI в.), Прокопий с горечью пишет, что «гунны (гунно-булгары. — Ред.), склавины и анты почти ежегодно совершают набеги на Иллирик и всю Фракию, т. е. на все области от Ионийского залива (Адриатического моря. — Ред.) вплоть до предместий Константинополя, в том числе и Элладу и область Херсонеса [Фракийского]...». Другой современник происходивших при Юстиниане событий — Иордан — также говорит о «ежедневном упорном натиске со стороны булгар, антов и склавинов».

На этом первом этапе наступления славян их вторжения, следовавшие одно за другим и сопровождавшиеся страшными опустошениями византийских земель, были при всем том лишь кратковременными набегами, после которых славяне, захватив добычу, возвращались в свои земли на левый берег Дуная. Граница по Дунаю еще остается рубежом, разделяющим византийские и славянские владения; к ее охране и укреплению империя принимает срочные меры.

В 530 г. Юстиниан назначает стратигом Фракии смелого и энергичного Хильвудия — судя по имени, славянина. Поручив ему оборону северной границы империи, Юстиниан рассчитывал, по-видимому, что Хильвудий, далеко продвинувшийся на византийской военной службе и хорошо знакомый с военной тактикой славян, будет более успешно вести борьбу против них. Хильвудий действительно оправдал на некоторое время надежды Юстиниана. Он неоднократно организовывал вылазки на левый берег Дуная, «избивая и забирая в рабство живших там варваров».

Но уже через три года после того, как в одной из схваток со славянами Хильвудий был убит, Дунай «стал доступен для переходов варваров по их желанию и римские владения совершенно открыты для их вторжения».

Юстиниан отдавал себе ясный отчет в том, какая опасность грозила империи. Он прямо заявлял, что «для того, чтобы остановить движение варваров, нужно сопротивление, и притом серьезное». В первые же годы его царствования были начаты грандиозные по своему размаху работы по укреплению дунайской границы. Вдоль всего берега реки — от Сингидуна до Черного моря — велось строительство новых и восстановление старых крепостей; оборонительная система состояла из нескольких линий укреплений, доходивших до Длинных стен. Прокопий называет несколько сотен укрепленных пунктов, воздвигнутых в Дакии, Эпире, Фессалии и Македонии.

Однако все эти сооружения, растянувшиеся на многие десятки километров, не смогли воспрепятствовать славянским вторжениям. Империя, ведя тяжелые и кровопролитные войны в Северной Африке, Италии, Испании, вынужденная держать свои войска на огромном пространстве от Евфрата до Гибралтара, была не в состоянии укомплектовать крепости необходимыми гарнизонами. Рассказывая о славянском набеге в Иллирик (548 г.), Прокопий сетует, что «даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее время казавшиеся сильными, славяне сумели взять, так как их никто не защищал...».

Широкое наступление славян на византийские земли в значительной мере было ослаблено из-за отсутствия единства между склавинами и антами. В 540 г. в результате возникшего у этих двух крупнейших славянских племен конфликта между ними началась война, и совместные нападения на империю прекратились. Склавины вступают в союз с гунно-булгарами и в 540—542 гг., когда в Византии свирепствовала чума, трижды вторгаются в ее пределы. Они доходят до Константинополя и прорываются через внешнюю стену, вызвав в столице страшную панику. «Ничего подобного не было ни видано, ни слыхано с основания города», — пишет очевидец этого события Иоанн Эфесский. Однако, разграбив константинопольские предместья, варвары ушли с захваченной добычей и пленными. Во время одного из этих нападений они проникли до Херсонеса Фракийского и даже переправились через Геллеспонт в Авидос. Примерно тогда же (где-то между 540 и 545 гг.) анты вторглись во Фракию.

Распрями антов и склавинов, повлекшими разобщенность их действий, не замедлил воспользоваться Юстиниан. В 545 г. к антам были отправлены послы. Они объявили о согласии Юстиниана пожаловать антам крепость Туррис, расположенную на левом берегу нижнего Дуная, и окружавшие ее земли (скорее всего, санкционировать их поселение в этой «искони принадлежавшей римлянам» области), а также выплачивать им крупные суммы денег, потребовав взамен впредь соблюдать мир с империей и противодействовать набегам гунно-булгар.

Переговоры закончились, по всей вероятности, успешно. С этого времени источники ни разу не упоминают о выступлениях антов против Византии. Больше того, в документах, содержащих полный титул Юстиниана, последний еще с 533 г. именуется "Αντιχος; спустя более чем полвека, в 602 г., анты также находились в союзнических отношениях с Византией.

Отныне, лишившись своего ближайшего и естественного союзника, наступление на земли Византийской империи ведут склавины — как одни, так и совместно с гунно-булгарами.

Натиск склавинов на империю заметно возрастает в конце 40-х и особенно в 50-е годы VI в. В 548 г. их многочисленные отряды, перейдя Дунай, прошли по всему Иллирику вплоть до Эпидамна. Представление о масштабах этого вторжения можно составить на основании известия Прокония (пусть даже несколько преувеличивающего численность имперских сил), будто за славянами следовало 15-тысячное византийское войско, но «подойти к неприятелю близко нигде не решалось».

С середины VI в. наступление славян на Византию вступает в новый, качественно отличный от предшествующих вторжений, этап. В 550—551 гг. разыгрывается настоящая славяно-византийская война. Славянские отряды, Действуя по заранее намеченному плану, ведут открытые сражения с византийским войском и даже добиваются победы; они осадой берут византийские крепости; часть из вторгшихся на территорию империи славян остается на зиму в ее землях, получая из-за Дуная свежие подкрепления и готовясь к новым походам.

Война 550—551 гг. началась с вторжения славян в Иллирик и Фракию (весна 550 г.). Три тысячи славян перешли Дунай и, не встретив сопротивления, переправились также через Марицу. Затем они разделились на две части (в 1800 и 1200 человек). Хотя эти отряды намного уступали по своей силе высланному против них византийскому войску, благодаря внезапному нападению им удалось нанести ему поражение. Одержав победу, один из славянских отрядов вступил затем в битву с византийским полководцем Асвадом. Несмотря на то, что под его началом находились «многочисленные превосходные всадники..., и их без большого труда славяне обратили в бегство». Взяв осадой ряд византийских крепостей, они захватывают также приморский город Топир, охранявшийся византийским военным гарнизоном. «Прежде же, — отмечает Прокопий, — славяне никогда не дерзали подходить к стенам или спускаться на равнину (для открытого боя)...».

Летом 550 г. славяне огромной лавиной снова переходят Дунай и вторгаются в Византию. На этот раз они появляются у города Наисса (Ниша). Как показали позднее славянские пленники, главной целью похода был захват одного из крупнейших городов империи, к тому же прекрасно укрепленного, — Фессалоники. Юстиниан вынужден был дать приказ своему полководцу Герману, готовившему в Сардике (Сердике) войско для похода в Италию против Тотилы, немедленно оставить все дела и выступить на славян. Однако последние, узнав, что против них направляется Герман, который еще в царствование Юстина нанес сильное поражение антам, и предполагая, что его войско представляет значительную силу, решили избежать столкновения. Пройдя Иллирик, они проникли в Далмацию. К ним присоединялись все новые и новые соплеменники, беспрепятственно переходившие Дунай.

Перезимовав на территории Византии, «как бы в своей собственной земле, не боясь неприятеля», славяне весной 551 г. снова хлынули и во Фракию и Иллирик. Они разгромили в ожесточенном бою византийское войско и прошли вплоть до Длинных стен. Однако благодаря неожиданному нападению византийцам удалось захватить часть славян в плен, а остальных принудить к отступлению.

Осенью 551 г. последовало новое вторжение в Иллирик. Предводители войска, высланного Юстинианом, как и в 548 г., не решились вступить в бой со славянами. Пробыв в пределах империи долгое время», те с богатой добычей переправились обратно через Дунай.

Последней акцией славян против империи при Юстиниане было нападение на Константинополь в 559 г., произведенное в союзе с гуннами-кутригурами.

К концу царствования Юстиниана Византия оказалась беспомощной перед славянскими вторжениями; встревоженный император не знал, «каким образом он сможет в дальнейшем отражать их». Вновь предпринятое Юстинианом строительство крепостей на Балканах имело своей целью уже не только отпор славянским вторжениям из-за Дуная, но и противодействие славянам, которые успели закрепиться на византийских землях, используя их как плацдарм для дальнейшего продвижения в глубь империи: укрепления Филиппополя и Плотинополя во Фракии были сооружены, по свидетельству Прокопия, против варваров, живших в районах этих городов; с этой же целью были восстановлены крепость Адина в Мезии, вокруг которой укрывались «варвары-славяне», совершавшие набеги на соседние земли, а также крепость Ульмитон, совершенно разрушенная было славянами, поселившимися в ее окрестностях.

Истощенная войнами империя не имела средств для организации активного сопротивления все более и более усиливавшемуся.славянскому натиску. В последние годы царствования Юстиниана византийская армия, по свидетельству его преемника Юстина II, оказалась «до такой степени расстроенной, что государство было предоставлено беспрерывным нашествиям и набегам варваров».

Местное население империи, особенно пестрое в этническом отношении в северных балканских провинциях, также было плохим защитником своей земли. Хозяйственная жизнь придунайских областей, на протяжении нескольких веков многократно подвергавшихся варварским вторжениям, в ряде районов заметно заглохла, и сами эти районы обезлюдели. В царствование Юстиниана положение еще более осложнилось из-за возросшего налогового гнета. «...Несмотря на то, что... вся Европа была разграблена гуннами, склавинами и антами, что из городов одни были разрушены до основания, другие дочиста обобраны вследствие денежных контрибуций, несмотря на то, что варвары увели с собою в плен всех людей со всем их достоянием, что вследствие чуть ли не ежедневных их набегов все области стали безлюдными и необрабатываемыми, — несмотря на все это, Юстиниан, тем не менее, не снял ни с кого налогов...», — с возмущением констатирует Прокопий в «Тайной истории». Тяжесть налогов вынуждала жителей или вообще покидать пределы империи, или переходить к варварам, которые еще не знали развитых форм классового угнетения и общественный строй которых в силу этого нес облегчение эксплуатируемым массам Византийского государства. Позднее, поселяясь на территории империи, варвары смягчали бремя платежей, лежавшее на местном населении. Так, по сообщению Иоанна Эфесского, в 584 г. авары и паннонские славяне, обращаясь к жителям Мезии, говорили: «Выходите, сейте и жните, мы возьмем с нас только половину (податей или, скорее всего, урожая. — Ред.)».

Успеху славянских вторжений способствовала также борьба народных масс против непомерного гнета Византийского государства. Первым набегам славян на Византию предшествовало и, очевидно, способствовало вспыхнувшее в 512 г. в Константинополе восстание, которое в 513—515 гг. распространилось на северные Балканские провинции и в котором, наряду с местным населением, принимали участие варвары-федераты. В царствование Юстиниана и при «го преемниках благоприятная обстановка для славянских вторжений была в Паннонии и особенно во Фракии, где широко развернулось движение скамаров.

Нараставшее год от года наступление славян на Византию было, однако, с начала 60-х годов VI в. временно приостановлено появлением на Дунае тюркской орды аваров. Византийская дипломатия, широко практиковавшая политику подкупов и натравливания одних племен на другие, не преминула использовать новых пришельцев для противодействия славянам. В результате переговоров между посольством аварского хакана Баяна и Юстинианом, происходивших в 558 г., было достигнуто соглашение, по которому авары обязывались, на условии получения ежегодной дани от Византии, охранять ее дунайскую границу от вторжений варваров. Авары разбили гуннов-утигуров и гуннов-кутригуров, из-за происков Юстиниана враждовавших между собой, а затем стали нападать на славян. В первую очередь набегам аваров, продвигавшихся из закаспийских степей по Черноморскому побережью к нижнему Дунаю, подверглись земли антов. «Владетели антские приведены были в бедственное положение. Авары грабили и опустошали их землю», — сообщает Менандр Протиктор. Чтобы выкупить захваченных аварами соплеменников, анты отправили к ним в 560 г. посольство во главе с Мезамиром. Мезамир держал себя в ставке аваров весьма независимо и с большой дерзостью. По совету одного кутригура, убеждавшего аваров избавиться от этого влиятельного среди антов человека, Мезамир был убит. «С тех пор, — заканчивает свой рассказ Менандр, — авары стали еще больше разорять землю антов, не переставали грабить ее и порабощать жителей».

Почувствовав свою силу, авары начинают предъявлять все большие требования к Византии: они просят предоставить им места для поселения и увеличить ежегодное вознаграждение за сохранение союза и мира. Между империей и аварами возникают несогласия, которые приводят вскоре к открытым военным действиям. Авары вступают в союзнические отношения с франками, а затем, вмешавшись в распри лангобардов и гепидов, в союзе с первыми разбивают в 567 г. гепидов, находившихся под покровительством империи, и обосновываются на их землях в Паннонии по Тиссе и среднему Дунаю. Славянские племена, жившие на Паннонской равнине, должны были признать верховную власть аваров. С этого времени они совершают нападения на Византию совместно с аварами, принимая активное участие в их борьбе против империи.

Первые известия о таких объединенных вторжениях содержатся у современного им западного хрониста Иоанна, аббата Биклярийского монастыря. Он сообщает, что в 576 и 577 гг. авары и славяне нападали на Фракию, а в 579 г. заняли часть Греции и Паннонии, В 584 г., по свидетельству другого современника описываемых событий — Евагрия, авары (без сомнения, вместе со своими славянскими союзниками) захватывают Сингидун, Анхиал и опустошают «всю Элладу». Находившиеся в аварском войске славяне, которые вообще были известны уменьем переправляться через реки, участвовали в постройке в 579 г. моста через Саву для осуществления задуманного аварами захвата Сирмия; в 593 г. паннонские славяне изготовили для аварского хакана суда, а затем соорудили из них мост через Саву.

В аварском войске (как и вообще в Аварском хаканате) славяне составляли, по всей вероятности, самую значительную этническую группу: показательно, что в 601 г., когда византийское войско нанесло поражение аварам, в плен попал славянский отряд в 8 тыс. человек, намного превосходивший по своей численности находившихся в войске хакана самих аваров и других подвластных ему варваров.

Однако, поскольку авары политически господствовали над пан-нонскими славянами, византийские авторы, рассказывая об аварских нападениях на империю, часто совершенно не упоминают об участии в них славян, хотя присутствие последних в аварском войске не подлежит сомнению.

Авары неоднократно пытались подчинить и славян, живших на нижнем Дунае, однако все их усилия неизменно оканчивались неудачей. Менандр рассказывает, что Баян отправил посольство к вождю склавинов Даврите и «к тем, кто стоял во главе склавинского народа», с требованием, чтобы они покорились аварам и обязались платить им дань. Хорошо известен независимый, полный уверенности в своей силе ответ, который получили на это авары: «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу? Не другие нашим, а мы чужим привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи».

Склавины с нижнего Дуная и в дальнейшем сохранили свою независимость. Они вели борьбу как против Византии, так и против аваров.

С новой силой вторжения склавинов в империю возобновляются в конце 70-х — начале 80-х годов VI в. В 578 г. 100 тысяч склавинов, перейдя Дунай, опустошили Фракию и другие балканские провинции, в том числе собственно Грецию — Элладу. Император Тиверий, из-за войны с Персией не имевший возможности противодействовать славянским вторжениям своими силами, предложил аварскому хакану, который находился в это время в мирных отношениях с империей, напасть на владения склавинов. Баян, «питая тайную вражду к склавинам... за то, что они не покорились ему», охотно согласился на предложение Тиверия. По словам Менандра, хакан рассчитывал найти богатую страну, «так как склавины грабили ромейскую землю, в то время как их земля не подвергалась разорению никаким другим народом». Огромное аварское войско (по данным Менандра — 60 тыс. всадников) было переброшено на византийских судах через Саву, проведено по территории империи на восток к какому-то месту на Дунае и здесь переправлено на левый его берег, где и начало «без промедления жечь селения склавинов, разорять их и опустошать поля».
Жестокое опустошение, произведенное аварами на землях склавинов, не привело, однако, к их подчинению власти хакана. Когда в 579 г. Баян пытался, ссылаясь на предстоящий поход против склавинов, построить мост через Саву и захватить важный в стратегическом отношении византийский город Сирмий, в качестве причины этого похода он выдвигал перед Тиверием то обстоятельство, что склавины «не хотят платить ему установленной ежегодной дани».

Спровоцированное империей нападение аваров на склавинов нe спасло Византию от их новых вторжений. Напротив, они становятся еще более грозными и вступают теперь в свой последний, завершающий этап — массового расселения славян на ее территории. В 581 г. склавины совершают успешный поход в византийские земли, после которого уже не возвращаются за Дунай, а поселяются в пределах империи. Исключительное по своей ценности описание этого вторжения склавинов дает Иоанн Эфесский, непосредственный свидетель, изображаемых им событий. «В третьем году после смерти царя Юстина и воцарения победителя Тиверия, — рассказывает он, — совершил нападение проклятый народ склавины. Они стремительно прошли всю Элладу, области Фессалоники [Фессалии?] и всей Фракии и покорили многие города и крепости. Они опустошили и сожгли их, взяли пленных и стали господами на земле. Они осели на ней господами, как на своей, без страха. Вот в течение четырех лет и доселе, по причине того, что царь занят персидской войной и все свои войска послал на Восток, — по причине этого они растеклись по земле, осели на ней и расширились на ней теперь, пока допускает их бог. Они производят опустошения и пожары и захватывают пленных, так что у самой внешней стены они захватили и все царские табуны, много» тысяч (голов) и другую разную (добычу). Вот и до сего дня, т. е. до 895 г., они остаются, живут и спокойно пребывают в странах ромеев — люди, которые не смели (раньше) показываться из дремучих лесов и (мест) защищенных деревьями и не знали, что такое оружие, кроме двух или трех лонхидиев, т. е. дротиков».

В 584 г. склавины совершают нападение на Фессалонику. И хотя это нападение, как и последующие попытки славян захватить город, окончилось неудачей, тот факт, что славянский отряд в 5 тыс. человек, состоявший из «опытных в военном деле» людей и включавший в себя «весь избранный цвет славянских племен», решился на такое предприятие, сам по себе весьма показателен. Славяне «не напали бы на такой город, если бы не чувствовали своего превосходства в силе и отваге над всеми теми, кто когда-либо с ними сражался», — прямо говорится в «Чудесах св. Димитрия» — замечательном агиографическом произведении этой эпохи, посвященном описанию «чудес», которые во время осад города славянами якобы творил его патрон — Димитрий, и содержащем важные исторические данные о славянах.

Перипетии славяно-аваро-визаятжйской борьбы этого времени были весьма сложными. Как правило, авары выступали в союзе с паннонскими славянами. Иногда последние действовали самостоятельно, но с санкции хакана. Не добившись подчинения нижнедунайских склавинов, аварский хакан претендовал, тем не менее, при случае, на то, чтобы Византия признавала за ним их земли. Так было, например, в 594 г., после похода императора против склавинов: хакан потребовал своей доли добычи, утверждая, что византийское войско вторглось в «его землю». Однако не только Византия рассматривала эти славянские земли как независимые, но даже приближенные Баяна считали его притязания на них «несправедливыми». Сам Баян, если ему это было выгодно, в своих взаимоотношениях с Византией также исходил из того, что склавины на нижнем Дунае были от него не зависимы: когда в 585 г. склавины по наущению хакана произвели вторжение во Фракию, прорвавшись даже через Длинные стены, мир между аварами и Византией официально не нарушался, и хакан получал от империи обусловленную дань, хотя его происки были известны константинопольскому двору.

Новое вторжение аваров и славян в пределы Византии последовало в конце 585—586 г., после того как император Маврикий отклонил требование хакана увеличить дань, выплачивавшуюся ему империей. Во время этого крупнейшего аваро-славянского нападения (осенью 586 г.) была предпринята еще одна попытка взять, Фессалонику. Огромное славянское войско, захватив окрестные укрепления, приступило к осаде города. Подробное описание этой осады в «Чудесах св. Димитрия» показывает, насколько далеко вперед ушла к этому времени военная техника славян: они применяли осадные машины, тараны, камнеметательные орудия — все, что знало тогдашнее искусство осады городов.

В 587—588 гг., как об этом свидетельствуют источники, в частности анонимная «Монемвасийская хроника», составленная, вероятно, в IX в., славяне завладевают Фессалией, Эпиром, Аттикой, Эвбеей и водворяются в Пелопоннесе, где в течение последующих двухсот лет живут совершенно независимо, не подчиняясь византийскому императору.

Успешное наступление славян на Византию в конце 70-х — 80-е годы VI в. было в известной степени облегчено тем, что вплоть до 591 г. она вела тяжелую двадцатилетнюю войну с Персией. Но и после заключения мира, когда византийское войско было переведено с Востока в Европу, упорные попытки Маврикия оказать сопротивление дальнейшим славянским вторжениям (император даже берет сначала командование лично на себя — прецедент, который не имел места со времен Феодосия I) не дали сколько-нибудь существенных результатов.

Борьбу со славянами Маврикий решил перенести непосредственно в славянские земли на левом берегу Дуная. Весной 594 г. он отдал приказ своему полководцу Приску направиться к границе, чтобы воспрепятствовать переходам через нее славян. В Нижней Мезии Приск напал на славянского вождя Ардагаста, а затем подверг опустошению земли, находившиеся под его властью. Продвигаясь дальше, византийское войско вторглось во владения славянского вождя Мусокия; благодаря предательству перебежавшего от славян гепида Приску удалось захватить Мусокия в плен и разграбить его страну. Желая закрепить достигнутые успехи, Маврикий распорядился, чтобы Приск зимовал на левом берегу Дуная. Но византийские солдаты, совсем недавно одержавшие победы над славянами, взбунтовались, заявляя, что «бесчисленные толпы варваров непобедимы».

На следующий год Маврикий назначил главнокомандующим вместо Приска своего брата Петра. Однако новый поход принес еще меньше результатов. В то время как Маврикий предпринимал все усилия, чтобы перенести войну за Дунай, славяне продолжали свои нападения на имперские земли: в районе Маркианополя передовой отряд войска Петра столкнулся с 600 славянами, «везшими большую добычу, захваченную у ромеев». По приказанию Маврикия, Петр вообще должен был прекратить свой поход в славянские земли и оставаться во Фракии: стало известно, что «большие толпы славян готовят нападение на Византию». Петр выступил, не успев получить этого приказа, и, столкнувшись со славянским вождем Пирагастом, нанес ему поражение. При возвращении Петра в лагерь на него напали славяне и обратили византийское войско в бегство.

В 602 г., во время возобновившихся военных действий между Византией и аварами, Маврикий, стремясь обезопасить империю от вторжений славян, снова приказывает Петру двинуться в славянские земли. В свою очередь хакан отдает распоряжение своему военачальнику Апсиху «истребить племя антов, которые были союзниками ромеев». Получив этот приказ, часть войска хакана (по всей вероятности, славяне, не пожелавшие сражаться против своих соплеменников) перешла на сторону императора. Но поход против антов, все-таки, очевидно, состоялся и привел к разгрому этого славянского племени. Отныне анты навсегда исчезают со страниц византийских источников.

С наступлением осени Маврикий потребовал от Петра, чтобы он провел зиму в землях славян на левом берегу Дуная. И снова, как и в 594 г., византийские солдаты, сознавая всю бессмысленность борьбы с «бесчисленным множеством варваров, которые, как волны, заливали всю страну на той стороне Истра», подняли мятеж. Двинувшись к Константинополю и овладев им, они свергли с престола Маврикия и провозгласили императором центуриона Фоку, наполовину варвара по своему происхождению.

Таков был бесславный результат попытки Византии осуществить активную борьбу против славян. Византийская армия, только что победоносно закончившая войну с Персией — сильнейшей державой того времени, оказалась бессильной закрыть дунайскую границу империи для славянских вторжений. Даже одерживая победы, солдаты не чувствовали себя победителями. Это не были сражения с правильно организованным войском, которые обычно вели византийские солдаты. На смену разбитым славянским отрядам немедленно появлялись новые. В славянской земле за Дунаем каждый житель был воином, врагом империи. На своей территории византийское войско, в силу самой системы его организации, также далеко не всегда могло рассчитывать на поддержку местного населения. Поскольку военные действия против славян велись обычно в теплое время года, на зиму войско распускалось, и воины должны были сами заботиться о своем пропитании. «С наступлением поздней осени стратиг распустил свой лагерь и вернулся в Византию, — рассказывает Феофилакт Симокатта о походе 594 г. — Ромеи, не занятые военной службой, рассеялись по Фракии, добывая себе продовольствие по деревням».

Византия хорошо понимала трудности борьбы против славян, необходимость применения в войне с ними особой тактики. Специальный раздел «Стратегикона» состоит из советов, как лучше осуществлять кратковременные набеги на их села, с какой осторожностью следует вступать в их земли; Псевдо-Маврикий рекомендует грабить славянские деревни и вывозить из них продовольственные запасы, распускать ложные слухи, подкупать князей и восстанавливать их друг против друга. «Так как у них (славян. — Ред.) много князей (ρηγων), — пишет он,— и они между собой несогласны, то выгодно некоторых из них привлечь на свою сторону — либо посредством обещаний, либо богатыми подарками, в особенности тех, которые по соседству с нами». Однако по мере роста у славян сознания своей этнической целостности и единства целей, по мере Их дальнейшего объединения эта политика приносит все меньше успеха. Юстиниану, как уже отмечалось, удалось отколоть антов от совместной борьбы славян против империи. Лишившись поддержки своих соплеменников, анты, племена которых, по утверждению Прокопия, были «бесчисленны», подверглись сначала опустошительным набегам, а затем разгрому со стороны аваров. Но уже в то время, к которому непосредственно относится сочинение Псевдо-Маврикия, можно видеть, что вожди отдельных славянских племен, невзирая на опасность, идут на выручку друг другу. Когда в 594 г. византийское войско разбило Ардагаста, Мусокий без промедления выделил для переправы его людей целую флотилию лодок-однодеревок и гребцов. И, хотя в источниках прямо об этом не говорится, именно славянские воины отказались, по-видимому, участвовать в 602 г. в походе аварского хакана против антов.

Гражданская война, разразившаяся в Византийской империи после свержения императора Маврикия, и вновь начавшаяся война с Персией позволили славянам повести в первой четверти VII в. наступление самого большого размаха. Сфера их вторжений значительно расширяется. Они обзаводятся флотом из лодок-однодеревок и организуют морские экспедиции. Георгий Писида сообщает о славянских разбоях на Эгейском море в первые годы VII в., а анонимный автор «Чудес св. Димитрия» рассказывает, что славяне «подвергли опустошению с моря всю Фессалию, прилегающие к ней острова, Элладу. Кикладские острова, всю Ахайю и Эпир, большую часть Иллирика и часть Азии». Почувствовав свою силу на море, славяне снова предпринимают в 616 г. попытку взять Фессалонику, окружив ее с суши и с моря. Осада Фессалоники осуществляется на этот раз племенами, уже прочно заселившими территорию Македонии и прилегавших к ней византийских областей: автор «Чудес св. Димитрия» отмечает, что славяне подошли к городу со своими семьями и «хотели после захвата города поселить их там».
Во время осады, как и в других морских предприятиях этого периода, против империи выступает большой союз славянских племен, включающий драгувитов, сагудатов, велейезитов, ваюнитов, верзитов и других; во главе осаждавших Фессалонику славян стоит их общий вождь — Хацон.

После гибели Хацона славяне вынуждены были снять осаду Фессалоники. Но через два года, заручившись поддержкой аварского хакана, македонские славяне совместно с приведенным хаканом войском (значительную часть которого составляли славяне, находившиеся под его верховной властью) снова подвергли город осаде, которая длилась в течение целого месяца.

Общая картина, создавшаяся в империи к этому времени в результате славянских вторжений и освоения ими византийских земель, достаточно четко вырисовывается из той мотивировки, с которой славяне обратились к аварскому хакану, прося его оказать им помощь в. овладении Фессалоникой: «Не должно быть тому, — говорили славянские послы, — чтобы тогда, когда опустошены все города и области, один этот город оставался цел и принимал к себе беглецов из Подунавья, Паннонии, Дакии, Дардании и других областей и городов».

Тяжелое положение Византии было хорошо известно и на Западе: папа Григорий I в 600 г. писал, что его очень тревожат угрожающие грекам славяне; особенно беспокоило его то обстоятельство, что они через Истрию начали уже подступать к Италии. Епископ Севильский Исидор в своей хронике отмечает, что «на пятом году правления императора Ираклия славяне отняли у римлян Грецию». По сообщению яковитского писателя VII в. Фомы Пресвитера, в 623 г. славяне напали на Крит и другие острова; Павел Диакон говорит о нападениях славян в 642 г. на Южную Италию.

Наконец, в 626 г. авары и славяне вступают в союз с персам» и предпринимают осаду Константинополя. Город был осажден с суши и с моря. Для штурма стен византийской столицы было стянуто множество осадных орудий. Бесчисленные славянские ладьи-однодеревки, прибывшие с Дуная, вошли в залив Золотой Рог. Однако исход этой осады определило превосходство Византии на море. После гибели славянского флота аваро-славянское войско потерпело поражение на суше и вынуждено было отступить от Константинополя.

Осады Константинополя и Фессалоники, нападения на приморские византийские города и острова производили в первую очередь славяне, прочно расселившиеся на территории империи. Наиболее-густо они заселили Македонию и Фракию. К западу от Фессалоники (до города Веррои), а также по реке Вардару и в Родопах обосновались драгувиты. К западу же от Фессалоники, а также на Халкидике и во Фракии осели сагудаты. По верхнему течению Быстрицы поселились ваюниты. К северо-востоку от Фессалоники, по реке Месте, жили смоляне. На реке Стримоне (Струме), по нижнему и среднему ее течению, простирались, доходя на западе до оз. Лангазы, поселения стримонцев (струмян); на землях, прилегающих к Фессалонике с востока, в Халкидике, обосновались ринхины. В районе Охрида источники указывают местожительство верзитов. В Фессалии, на побережье вокруг Фив и Димитриады, поселились велейезиты (вельзиты). В Пелопоннесе склоны Тайгета заняли милинги и езериты. На территории Мезии осели неизвестные по имени семь славянских племен. Неизвестные поименно славянские племена расселились также, как показывают нарративные и топонимические данные, и в других областях Греции и Пелопоннеса. Многочисленные славянские поселенцы появились в VII в. в Малой Азии, особенно в Вифинии.

Самый факт массового характера заселения славянами в конце VI и в VII столетиях Македонии и Фракии, а также и других, более отдаленных областей Византийской империи — Фессалии, Эпира, Пелопоннеса, в настоящее время не вызывает сколько-нибудь серьезных возражений. Многочисленные и неоспоримые свидетельства письменных источников, а также топонимические и археологические данные не оставляют здесь сомнений. Лингвистические исследования показывают, что даже на самом юге Балканского полуострова — в Пелопоннесе — насчитывалось несколько сотен наименований местностей славянского происхождения. Автор большой работы о византийском Пелопоннесе А. Бон отмечает, что данные топонимики свидетельствуют о преобладании в отдельных частях Пелопоннеса славянского населения. П. Лемерль, перу которого принадлежит фундаментальный труд о Восточной Македонии, констатирует, что «Македония в VII—VIII вв. была более славянской, чем греческой». Отвергая попытку Д. Георгакаса снова подвергнуть изучению слово σχλαβος и трактовать εσδλαβωδη в знаменитой фразе Константина Багрянородного: εσδλαβωδη δε πασα η χωρχχαι γεγονε βαρβαρος («ославянилась вся страна и сделалась варварской») как εσχλαβωδη, т. е. «была обращена в рабство», П. Лемерль остроумно спрашивает, кто же, если не славяне, были, в таком случае, господами этих рабов? Термин σχλαβος, как окончательно установил Ф. Дэльгер, мог быть в это время только этниконом.

Поселение свободных славян-общинников на территории Византии укрепило местные сельские общины, усилило вес мелкой свободной собственности, ускорило изживание рабовладельческих форм эксплуатации. Уже во время своих вторжений, подвергая разграблению и разрушению византийские города — центры рабовладельческой экономики и главный оплот рабовладельческой системы Византийского государства, — громя дворцы и поместья знати, истребляя и целыми семьями уводя в плен многих ее представителей, славяне содействовали переходу подневольного населения империи — рабов и колонов — на положение свободных крестьян и ремесленников. С окончанием вторжений и сопутствовавшего им разорения городов, сел, полей новые поселенцы во многом способствуют повышению жизнестойкости Византии, значительно увеличивая производительный земледельческий слой населения Византийской империи. Славяне — исконные земледельцы — продолжают заниматься землепашеством и в заселенных ими имперских районах: в «Чудесах св. Димитрия» рассказывается, что Фессалоника во время блокады ее в 675 и 676 гг. македонскими славянами закупала продовольствие у велейезитов, а драгувиты снабжали продуктами литания бывших пленников аварского хакана, переселившихся из Паннонии в Македонию (между 680—685 гг.)70.

Славянское земледельческое население пополняет ряды основной массы византийских налогоплательщиков, дает боеспособные кадры для византийской армии. В византийских источниках имеются совершенно определенные указания на то, что главной заботой империи по отношению к славянам было обеспечить исправное поступление налогов и выполнение воинской повинности. Известно также, что из славян, которых Юстиниан II переселил из Македонии в Малую Азию, он сформировал целое войско, численностью в 30 тыс. человек.

Однако далеко не сразу и не повсюду Византии удалось превратить новых поселенцев в покорных подданных. Начиная с середины VII в., византийское правительство ведет против них длительную борьбу, стремясь добиться признания своей верховной власти — уплаты налогов и поставки военных отрядов. Особенно много усилий империи пришлось употребить для покорения славянского населения Македонии и Пелопоннеса, где образовались целые области, сплошь заселенные славянами и прямо называемые в источниках «Склавиниями». В Пелопоннесе такая «Склавиния» возникла в районе Монемвасии, в Македонии — в районе Фессалоники. В 658 г. император Констант II вынужден был совершить в македонскую «Склавинию» поход, в результате которого часть славян, живших там, была подчинена.

Однако уже через каких-нибудь два десятилетия после похода Константа II македонские славяне вновь выступают против империи. Автор «Чудес св. Димитрия» рассказывает, что славяне, поселившиеся близ Фессалоники, соблюдали мир лишь для видимости, а вождь ринхинов Первуд имел против города злые намерения. Получив сообщение об этом, император приказал схватить Первуда. Находившийся в это время в Фессалонике вождь ринхинов был арестован и доставлен в Константинополь. Узнав об участи Первуда, ринхины и стримонцы потребовали его освобождения. Император, занятый войной с арабами, и, по-видимому, опасавшийся выступления славян, в то же время не решался немедленно освободить Первуда. Он дал обещание вернуть ринхинского вождя по окончании войны. Однако Первуд, не доверяя грекам, попытался совершить побег. Попытка оказалась неудачной, Первуд был пойман и казнен. Тогда ринхины, стримонцы и сагудаты выступили против империи объединенными силами. В течение двух лет (675—676 гг.) они подвергали Фессалонику блокаде: стримонцы действовали в районах, прилегающих к городу с восточной и северной стороны, а ринхины и сагудаты — с западной и в приморье. В 677 г. славяне осадили Фессалонику, причем по неизвестной причине стримонцы отказались участвовать в этом предприятии, драгувиты же, наоборот, присоединились к осаждавшим. Вместе с сагудатами они подступили к Фессалонике с суши, а ринхины — с моря. Потеряв при осаде многих своих вождей, славяне вынуждены были отступить. Однако они продолжали нападать на византийские селения, а осенью того же 677 г. вновь осадили Фессалонику, но вторично потерпели неудачу. Спустя три года ринхины, на этот раз снова в союзе со стримонцами, пускаются в морской разбой по Геллеспонту и Пропонтиде. Они организуют нападения на византийские суда, следующие с продовольствием в Константинополь, совершают набеги на острова, увозя с собой добычу и пленников. Император вынужден был, наконец, выслать против них войско, направив главный удар против стримонцев. Последние, заняв теснины и укрепленные места, призвали на помощь других славянских вождей. Дальнейший ход войны не совсем ясен; по-видимому, после сражения, происшедшего между византийским войском и македонскими славянами, была достигнута договоренность и установлены мирные отношения.
Но вскоре македонские славяне опять взбунтовались. В 687—688 гг. император Юстиниан II был поставлен перед необходимостью снова совершить поход в македонскую «Склавинию», чтобы привести живших там славян к подчинению Византии.

Еще менее успешными оказались старания империи удержать за собой заселенные славянами северные балканские провинции. Первой отпала от Византии Мезия, где сложился союз «семи славянских племен» — постоянное племенное объединение. Появившиеся в Мезии протоболгары Аспаруха подчинили входившие в этот союз славянские племена, и в дальнейшем они составили ядро образовавшегося в 681 г. Болгарского государства.

Славянские племена, которые византийскому правительству удалось удержать под своей властью, долго продолжали борьбу за свою независимость. В последующие столетия Византийской империи пришлось приложить немало усилий для того, чтобы превратить расселившихся в ее пределах славян в своих подданных. 

Византия в конце VI в. Вторжения славян и авар

Ко времени вступления на престол Юстиниана еще не закончился процесс Великого передвижения народов, северная и северо-западная границы Византийской империи продолжали еще внушать серьезные опасения ввиду появления новых варварских народов различного происхождения, которые, не поддаваясь никаким мерам византийской политики, неудержимо напирали на границу и делали постоянные вторжения в пределы империи. В самом начале VI в. Анастасий принужден был защитить ближайшие окрестности Константинополя, проведя громадное сооружение между Черным и Мраморным морями на расстоянии приблизительно 40 верст от Константинополя (линия Деркон - Силиврия). Но это сооружение, известное под названием Длинная стена и изумительное по применению к нему громадных сил и средств, не достигало цели и не всегда останавливало смелого и отважного врага, который прорывался через стены и нередко опустошал предместья столицы. Империя нуждалась для своей защиты и благополучия в живом и разумном инвентаре, которого недоставало при громадных по протяжению границах и при неимоверных притязаниях императора.

С течением времени найдено было возможным привлекать на военную службу или целые народы, уступая им земли для поселения, или отдельные дружины военных людей, платя жалованье предводителям их. Эта система, при всех ее хорошо сознаваемых правительством невыгодах и часто опасностях, господствовала в империи в занимающий нас период как наименьшее из зол и создавала на границах целую сеть чуждых народностей, которые стояли с ней в разнообразных отношениях и имели уже в границах Византийского государства своих сородичей или в качестве федератов, или колонистов, вступивших в подданство императора. Давно уже дознано, что Византийская империя бессознательно исполняла роль культурного посредника между новыми народами и против своего желания втягивала их не только в сферу культурных условий жизни, но и в культурные провинции императора.

Одним из более резких наблюдений, выведенных из фактов предыдущей главы, несомненно нужно признать поразительную слабость военных сил, какими располагали полководцы Юстиниана на западных окраинах империи. И при этом не следует упускать из внимания, что африканская война ведена была при участии наемных дружин, а в итальянской туземные византийские войска были в меньшинстве, главные же контингенты получались с северо-западной границы от франков, лангобардов, герулов и славян. Эта граница при Юстиниане представляла весьма серьезную опасность, которая и была им вполне оценена, если принимать в соображение громадные денежные средства, употребленные им на возобновление старых и постройку новых крепостей на северной границе, и в частности на Дунае. Но, имея в виду громадной важности события, которые подготовлялись в царствование Юстиниана и которые к концу VI в, несмотря на построенные им укрепления, стали бесповоротно совершившимся фактом, мы должны заключить, что его политика в этом отношении не соответствовала реальным потребностям того времени.

Нижнее и среднее течение Дуная приблизительно до устьев Тиссы или нынешнего Белграда продолжало служить номинальной северной границей империи, хотя фактически власть императора на Дунае была уже значительно поколеблена, и небольшие византийские гарнизоны держались лишь в немногих городах. Фактически на Дунае власть принадлежала тогда народам германского и славянского происхождения, можно даже сказать, что защита северной границы более зависела от варваров, чем от имперского войска. Принимая положение Белграда как конечный предел владений Византии на северо-западе, мы легко отметим западную границу, проведя линию до Котора или по раздельной линии нынешней Сербии и Черногории и Боснии. Вся Далмация потеряна была в конце V а и принадлежала тогда к Остготскому королевству, а северные земли выше Белграда принадлежали варварам. В конце V в. Феодорих на своем пути в Италию столкнулся здесь с герулами, которые после отступления готов остались в стране между Зальцбургом и Белградом, вполне подчинившись византийской политике и приняв участие в итальянской войне в качестве союзников Юстиниана . Но самым сильным племенем на севере от Дуная, занимавшим области по Тиссе и Марошу в нынешней Венгрии, были гепиды, которым могла бы предстоять большая политическая роль на Дунае, но которые почти без следа растворились между другими народами, когда сила их была сломлена в борьбе с лангобардами, привлеченными Юстинианом к союзу денежными выдачами и обещаниями лучших мест для поселения.

К востоку от гепидов, в областях нижнего течения Днестра и Днепра, с конца V в. и в начале VI в. сидели славянские племена, разделявшиеся на две ветви: на западе - славяне, на востоке - анты. Мы уже ранее высказывались в том смысле, что было бы ошибочно начинать историю славян с конца V или начала VI а, и что отдельные славянские дружины могли заходить в Византию гораздо раньше. Как определенный этнографический термин, начинающий обнаруживать влияние в истории Византии, славяне, однако, должны идти в счет именно с этой эпохи. Где была граница между гепидами и славянами, т. е. далеко ли на запад по Дунаю распространялись славянские поселения, об этом с уверенностью трудно высказаться, равно как и о Lacus Mursianus, который писатель Иорнанд полагает границей между германцами и славянами.

Нападения славян и антов на римско-византийские провинции на юг от Дуная, а следовательно, и непосредственное знакомство с ними писателей начинается с первой половины VI в. Почти каждый год в последовательном порядке отмечается переход славян за Дунай то небольшими легкими отрядами, то значительными массами с целью добычи и захвата пленников. Как русская летопись соединяет с началом царствования Михаила III (842) основание русского государства, так с царствованием Юстина (518- 527) южные славяне имеют основание начинать свою национальную историю. Как ни мало дают для характеристики славян краткие известия о нападениях их на Византию, но мы попытаемся разобраться в них с той внимательностью, какой заслуживают первые и подлинные факты славянской истории в связи с византийской.

Ради исторической точности здесь нужно заметать, что большинством исследователей считается возможным усматривать подлинные факты славянской истории и в некоторых отдельных и случайных упоминаниях о славянах, переходивших за Дунай в дружинах готов и гетов с конца V в. Таков, например, приверженец Аспара Острый (в 471 г.). Кроме того, принято считать вполне доказанным, что в имени гетов у Марцеллина нужно видеть, совокупность этнографических элементов - славянского и болгарского. Таким образом, и такие выражения, как «гетский нож» (culter geticus), упоминаемый Марцеллнном, могли бы приниматься за указание на славянский элемент.

Первое упоминание о славянах под их собственным именем стоит в связи с описанием деятельности Германа. «Когда Юстин , дядя Германа, получил царство, то анты, жившие очень близко к славянам, перешедши реку Истр, большим войском вторглись в ромэйскую землю. Незадолго перед тем царь назначил Германа стратегом всей Фракии. Схватившись с войском неприятелей и разбив его наголову, Герман почти всех их перебил, и этим делом он стяжал себе великую славу между всеми людьми и в особенности между упомянутыми варварами».

Упоминаемый здесь Герман - весьма известное лицо в истории времени Юстиниана , и, действительно, слава его не ограничивается победой над славянами. Принадлежа к императорской семье по своему рождению и как один из самых даровитых племянников Юстиниана по браку с Феодорой, Герман пользовался громадной популярностью в войске и среди столичного населения и считался прямым наследником бездетного императора. Его нравственные качества и гражданские доблести нашли себе красноречивую оценку у Прокопия, как известно, далеко не расточительного на похвалы. К сожалению, приведенное выше место о победе Германа над славянами само по себе не дает оснований для точных выводов к хронологии первого организованного нападения славян. Прежде всего это известие имеет у Прокопия характер вводного и изложено, между прочим, по поводу описания событий 551 г. и именно с целью объяснить, почему славяне так сильно боялись Германа. Кроме того, может возбуждать сомнения самое имя Юстиниана , употребленное Прокопием. Весьма вероятно, что дело происходило не в царствование Юстиниана , а при дяде его Юстине , т. е. около 519 г. Стратагом Фракии Герман мог быть назначен именно Юстином при вступлении его на престол с целью установления порядка в этой области, находившейся в состоянии анархии при Анастасии . Сравнительное спокойствие на дунайской границе при Юстине может быть объясняемо тем поражением, которое было нанесено славянам Германом; что же касается царствования Юстиниана , то оно не имело такого периода роздыха, который можно было бы противопоставить определенным указаниям Прокопия: гунны, славяне и анты своими почти ежегодными набегами со времени вступления на ромэйский престол Юстиниана причинили невыразимые бедствия населению.

При Юстиниане , в первые годы его царствования, фракийскими войсками командовал Хильвуд, или Хвилибуд, с именем которого связаны дунайские события. Хвилибуду поручена была защита дунайской границы; в течение трех лет он успешно следил за переправами через Дунай и не позволял новым славянским отрядам переходить в византийские области. Несколько раз он сам переходил за Дунай и тревожил славян в их собственных владениях, но в 534 г., когда он неосторожно предпринял движение против славян, на левой стороне Дуная был окружен врагами и пал в битве, окончившейся сильным поражением византийского войска. С тех пор, замечает Прокопий, эта река стала вполне доступна варварам, и ромэйские области обратились в легкую их добычу.

Успехам славянских вторжений содействовало и то, что в это время империя начала свою беспощадную войну в Италии, в которой варварам разного происхождения пришлось играть важную роль. Следует еще отметить, что по всем данным, приводимым у Прокопия, Хильвуд был славянин по происхождению. В пятидесятые годы VI в. известия о славянах становятся более определенными, и самые их движения в пределах империи получают ясно обозначенную цель и направление. Начиная с 547 - 548 гг., отмечаются первые набеги их в Иллирию и Далмацию до Драча, причем их не останавливали уже и укрепления, и они внушали такой страх византийскому отряду в 15 тыс. человек, что он не осмеливался вступить с ними в дело. При описании событии этого времени отмечен исключительный по своему значению факт о движении 6000 славян в Северную Италию на помощь готам, которые вели отчаянную борьбу с воеводами Юстиниана . В смысле оценки этих движений высоким интересом отличаются известия от 550 - 551 гг, которые находим уместным привести вполне.

Славяне в числе не больше 3000 человек перешли Истр, не встречая никакого сопротивления, и без малейшего труда переправились за Марицу и там разделились надвое. Тот отряд, который двинулся на восток, встретился с Асвадом. Это был оруженосец Юстиниана , носивший чин кандидата и командовавший гарнизоном в Чорлу что на дороге между Адрианополем и Константинополем. Одержав верх над Асвадом, славяне совершили над ним жестокую казнь, бросив его живым в огонь, а затем подвергли опустошению Фракию и Иллирию. По этому поводу наш историк делает замечание, что тогда славяне в первый раз стали осаждать крепости и что, имея свое пребывание на той стороне Дуная, начали переходить эту реку с недавнего времени. В этот же поход славяне впервые приблизились к морю и овладели городом Топером, лежавшим на р. Месте в Южной Македонии.

Напор славян чувствовался не только на востоке, но и в западных провинциях империи. В первый раз славянские отряды заявляют определенный план - движение на Солунь и захват приморских местностей. Это обнаружилось из расспросов пленных славян, захваченных близ Ниша, и поставило императора в такое положение, что он должен был отменить предполагавшееся движение войска в Италию и приказать полководцу Герману озаботиться защитой Южной Македонии и города Солуни. Один отряд, стоявший уже под Адрианополем, нанес поражение действовавшему против него евнуху Схоластику и без всякой помехи опустошил фракийскую равнину до Длинных стен, построенных Анастасием и возобновленных Юстинианом. Подводя итог сказанному, мы можем отметить для характеристики славян к половине VI в. следующие наблюдения. Отдельные лица из племенных старшин и из предводителей дружин знакомятся с византийскими нравами и усвояют греческий язык. Становясь полуобразованными греками, они вступают на византийскую службу и достигают известности, как военные люди (Хильвуд). Частые переходы славян за Дунай, сначала имевшие целью грабеж и добычу, становятся с половины VI в. более целесообразными и концентрированными, хотя не подлежит сомнению, что это не были движения народа, а лишь отдельных дружин небольших племен. Как ни низок культурный уровень славянских колен, находившихся на границе с Византией, но неоднократные походы во Фракию и Македонию, влияние местного населения, и особенно пленных греков и т. п., несомненно должны были способствовать образованию среди славян политического развития. Уже к этому времени славяне могли оценить сравнительные выгоды обладания приморскими местами и понять морское и военное значение Солуни.

Со своей стороны, правительство Юстиниана пользуется обыкновенными средствами византийской дипломатии, привлекая на свою сторону денежными выдачами и пожалованиями почетных званий племенных и коленных старшин славян. Никак нельзя сомневаться в том, что славяне тогда были еще далеки от образования княжеской власти. В значительной степени политической и военной организацией они обязаны были народу тюркского племени, с которым во второй половине VI в. пришлось им вступить в близкие сношения - разумеем аваров.

Первые известия об аварах имеются от 558 г. Родственные гуннам, болгарам и позднейшим тюркам авары в половине VI в. двинулись из прикаспийских стран в Восточную Европу, где покорили ут-ургуров и кут-ургуров на Азовском море и вошли во враждебные столкновения со славянами на Днепре и Днестре. Когда в 568 г. лангобарды покинули придунайские области и начали движение в Северную Италию, аварам открылась легкая возможность завладеть Паннонией и основать между Дунаем и Тиссой центр обширного государства, в котором славяне были главным оседлым и земледельческим элементом.

Авары пришли в Европу и устроились в ней как завоевательное чуждое племя укрепленным военным станом. Места своего расположения они окружали па большом протяжении рвами, окопами и изгородями, и укрепляемая таким способом местность носила наименование хринг. Центр хринга, где было жилище кагана и где находились правительственные учреждения, окружен был особой стеной из дубовых и буковых деревьев. Система аварского и болгарского укрепленного лагеря может быть наблюдаема ныне в Болгарии, близ Преславы, где обнаружены раскопками Русского археологического института в Константинополе древние болгарские военные поселения. Аварские хринги располагались один от другого на небольшом расстоянии, чтобы в случае опасности легко было подать весть от одного к другому. В главном хринге между Дунаем и Тиссой хранились военная добыча и казна. Хотя авары не имели культуры и не вышли из первичных стадий родового быта, но им нельзя отказать в значительном развитии военного сословия и военного дела; благодаря этим преимуществам они без труда получили преобладание над славянами, которые сделались их данниками и военными союзниками.

Военная власть принадлежала кагану, который успел соединить аваров и направить их силы на славян и византийцев. В сознании своего военного могущества он с пренебрежением относился к соседним народам. Иноземные послы по нескольку дней стаивали пред его палаткой в ожидании, когда ему заблагорассудится принять их. Если предмет посольства ему не нравился, он осыпал посла и его повелителя презрительной бранью и приказывал разграбить его имущество. Но иногда он бывал великодушен: так, несколько тыс. византийцев, освобожденных им из славянского плена, он выпускает без всякого выкупа на свободу, но в другом случае торгуется в цене за каждого пленного и, не получая требуемого выкупа, хладнокровно убивает тысячи пленных. Раз в припадке добродушия предлагает жителям осажденного византийского города съестные припасы по случаю христианского праздника Пасхи и щадит город Анхиал, целебные воды которого помогли его жене.

В другое время был без меры требователен и капризен. Узнав, что при императорском дворе содержатся редкие звери, заявляет желание получить слона. Когда просьбу его удовлетворили, послав ему самого красивого из царских слонов, каган капризно отказывается от этого подарка и требует золотого престола. В 582 г., находясь в мире с империей, соединяет мостом из судов города Срем и Белград. Когда у него спросили, ради какой причины предпринимается это, он произносит следующую торжественную клятву: «Пусть я с народом моим погибну от меча, пусть небо обрушится на нас, поразит гром, покроют горы и леса, пусть воды Савы потопят нас, если мы сделаем какое зло императору». Но как скоро мост был готов, он приказал объявить: «Нечего императору заботиться о городе, пусть он отзовет, войско и выведет жителей, город для него уже потерян».

Вместе с появлением аваров на том театре военных действий, где прежде показывались отдельными и малоорганизованными отрядами славяне, совершенно изменяется и цель военных действий на Балканском полуострове, и самая тактика. Нельзя не видеть, что авары принесли с собой в военное дело особую, доселе неизвестную систему, и что они придали славянам военную организацию, какой им недоставало. Юстиниану пришлось познакомиться с аварами уже в преклонных годах, незадолго до смерти. К нему явились в Константинополь в 558 г. аварские послы и просили мест для поселения. Император принял послов с большой честью, обещал платить кагану ежегодную условленную сумму и одарил их подарками. До самой смерти Юстиниана в 565 г. каган не нарушал с империей дружественных соседских отношений и не переходил границы.

Совершенно изменяются дела на дунайской границе с вступлением на престол Юстиниана II (565-578) и при его ближайших преемниках. Аварский каган заявил притязания на город Срем (Sirmium) на Саве, считавшийся ключом на северо-западной границе и довольно сильно укрепленный. Хотя в VI в. Срем не был уже главным городом Иллирика и центром военной и административной власти, но все же империя не отказывалась от своих исконных прав на эту область, оспариваемую сначала остготами, а затем гепидами и лангобардами. Ко времени Юстиниана и на этой границе произошли важные перемены, вследствие которых политическое влияние перешло к аварам и славянам. Та область, которую заняли и на которой твердо осели авары, принадлежала гепидам, владевшим частью нынешней Венгрии и нижними течениями Дравы и Савы. Ближайшими соседями гепидов на северо-западе были лангобарды, занимавшие провинцию Паннонию. В 567 г. гепиды потерпели сильное поражение от лангобардов, лишившее их на будущее время всякого политического значения; с другой же стороны, победители их, не воспользовавшись одержанной победой, начали свое известное передвижение в Италию. Все это было весьма благоприятным для аварского кагана сочетанием ряда обстоятельств, которые выдвинули аваров на передовую роль и побудили их передвинуться от нижнего течения Дуная на оставшиеся свободными места после гепидов и лангобардов. Притязания на Срем обозначали определенную цель кагана утвердиться на южной стороне Дуная и господствовать в области, освободившейся после гепидов и лангобардов. С 5б8 г. они овладели Паннонией и более полустолетия тревожили империю почти непрерывными набегами и грабежами.

Прежде чем продолжать довольно однообразную историю набегов на империю со стороны нового завоевательного народа, который притом же делает походы на Балканский полуостров вместе со славянами, находим необходимым сделать несколько замечаний по вопросу о том, в каких отношениях стояли к аварам славяне.

По более распространенному мнению, державшемуся почти до позднейшего времени, авары одно время были полновластными господами в Юго-Восточной Европе, владея обширными землями от Савы до Балтийского моря. Т. к. часть этого пространства, в особенности земли прикарпатские, несомненно были тогда заняты славянами, то в связи с указанным мнением предполагалось не подлежащим сомнению подчинение славян аварам. Довольно мало и до сих пор разъясненная история государства Само, центр коего предполагается в Чехии, точно так же способствовала упрочению теории о широком распространении аварской власти. В настоящее время, взвесив все сохранившиеся данные по истории аваров, мы должны значительно ограничить непосредственные пределы их влияния и признать, что в зависимости от них были только те славяне, которых они нашли в областях между Дунаем и Тиссой и в Паннонии, а равно те славянские племена, которые с конца VI в. оказываются уже оседлыми поселянами в Македонии и Фракии. Кроме того, судя по характеру устройства аварских хрингов, нужно заключать, что авары не смешивались с зависимыми от них народами, и что, следовательно, самая зависимость славян была такого рода, что оставляла за ними свободу внутреннего управления и предоставляла им жить под своими родовыми старшинами. Это мы должны утверждать, несмотря на известное место в первоначальной летописи о жестокости и насилиях обров над славянами не только южными, но и северо-западными. Если известия византийской летописи удостоверяют, что по приказанию кагана славяне с 579 г. совершают ежегодные и систематические вторжения в Македонию и Фракию, строят для аваров суда на Дунае и оседают на Балканском полуострове на постоянное жительство, то, с другой стороны, нельзя не считаться с тем, что в то же самое время некоторые племена удерживали за собой полную свободу действий и преследовали на Балканском полуострове самостоятельные задачи, как это будет видно далее. Известный гордый ответ Лавриты, князя небольшого племени славян, живших на левой стороне Дуная, на требование покорности и дани в пользу аварского кагана должен быть объясняем в том смысле, что власть аваров не простиралась так далеко на север и восток, как это было принято думать.

Переходя к истории славян в конце VI в., мы встречаемся с двумя фактами, свидетельствующими о том, что в последние годы Юстиниана и при его преемниках отношения славян к империи существенно изменились в двояком отношении: а) точкой отправления для славянских нападений на имперские области не служит более правый берег Дуная, а самый Балканский полуостров, в значительной части уже занятый славянами; б) цель славянских домогательств к империи становится ясно и определенно совершенно новая, именно завоевание Солуни, захват островов и Греции и угрозы овладеть Константинополем, к которому они приближались и с суши, и с моря.

Эта сторона дела выясняется, главным образом, на основании актов велико мученика Димитрия и патрона города Солуни, которые только в последнее время стали предметом внимания историков, хотя в общем далеко еще не исчерпаны для истории славянского движения в VI и VII вв. В VI и VII вв., к которым относятся славянские набеги, Солунь занимала на Балканском полуострове исключительное положение. Она считалась по своему политическому, военному и торговому состоянию важнейшим из провинциальных городов империи и, несомненно, оправдывала свою славу первого города после Константинополя. Занимая прекрасное положение на море и владея лучшею гаванью Эгейского моря, Солунь в то же время имела все выгоды хорошо расположенного сухопутного места, т. к. стояла на большой римской дороге Via Egnatia, соединявшей Константинополь с Драчем. Независимо от того, географическое образование западной части Балканского полуострова способствовало тому, чтобы соединить Солунь с остальной Европой посредством Вардара, Дрина и Моравы. Все эти условия обеспечивали Солуни первостепенное положение на Балканском полуострове уже в древнее время. Из римской эпохи Солунь перешла в византийскую, не утратив своих преимуществ; в Солуни был центр гражданского и церковного управления Иллириком, здесь сосредоточивались общеимперские таможенные учреждения. Будучи административным центром для обширной области, Солунь владела весьма оживленными торговыми сношениями почти со всем тогда известным миром. Здесь происходил обмен товаров, шедших с севера, из Италии и Франции, из Александрии и Египта; сюда свозились европейские сырые товары и южные и восточные: золото, драгоценные камни, шелковые ткани и восточные пряности. Хорошо возделанные земли в окрестности доставляли городу необходимые для жизни продукты, а на кораблях подвозились предметы роскоши. Население города было весьма значительное и весьма вероятно, что в лучшее время достигало 200 000.

Без сомнения, был в городе большой торговый и промышленный класс, который доставлял средства на устройство многочисленных храмов и монастырей и на украшение их произведениями искусства. Нужно заметить, что и по настоящее время в Солуни более сохранилось блестящих памятников искусства, чем в самом Константинополе, и что эти памятники возникали и поддерживались на благотворительные средства, об этом определенно говорят акты св. Димитрия. Умственная жизнь в городе отличалась подъемом, не уступая столице: много просвещенных деятелей и писателей вышло из Солуни.

Составляя собой важный административный и военный пункт, Солунь своими военными сооружениями доставляла безопасное убежище и охрану многочисленному населению окрестных мест; когда опасность угрожала им от северных врагов. Городские стены, сохранившиеся до настоящего времени, во многих частях представляют постройку XIV в., но по своим основам и по системе построения относятся к древнейшим временам. В эпоху движения славян город уже был окружен с суши и с моря. В настоящее время стены уничтожены со стороны моря и в ближайшем от него расстоянии. На небольших расстояниях стена укреплена башнями. Большие башни, составлявшие, очевидно, ключ позиции, сохранились только у моря; такова же угловая башня у кремля. Все стены увенчаны зубцами, кладка - в большинстве мелкий дикий камень на хурусане с прокладкой рядами кирпича - характерная особенность построек с XIV в. Близ главных ворот кремля лежит большой блок старой стены, вероятно упавшей от землетрясения. Кремль окружен отдельной стеной, и т. к. в настоящее время в нем находится государственная тюрьма, то осмотр его не представляется возможным. При повороте стены на юг к морю на башне сохранилась надпись из кирпичной прокладки, свидетельствующая о постройке ее деспотом Мануилом.

Имея исключительно благоприятное положение на полуострове и господствуя в административном и экономическом отношении над обширным пространством, Солунь с наступлением смутой эпохи передвижения народов, которая слишком сильно и не раз затрагивала и Балканский полуостров, стала предметом особенных домогательств разных варварских народов, стремившихся овладеть этим богатым городом. Но что всего любопытней, и что особенно нужно здесь отметить, славянские набеги на Солунь имели целью не только хищение и грабеж, но конечное завоевание города с определенно выражаемым планом поселиться в нем навсегда. Ясное дело, что подобным образом формулированный план предполагает уже хорошо созревшее дело колонизации полуострова и известного рода подготовленность среди славянских вождей к завоеванию у империи важного морского города, принадлежавшего ей.

Первая часть чудес св. Димитрия, принадлежащая архиепископу Иоанну, жившему в начале VII в., разделена на 15 глав и содержит повествование о чудесной помощи, оказанной св. Димитрием или отдельным лицам, или вообще городу Солуни. Никак нельзя думать, что порядок, в каком следуют одно за другим чудеса, соответствует хронологической их постепенности; в особенности это можно с значительным вероятием утверждать о чудесах, относящихся к городу. Именно, в легенде повествуется, между прочим, о трех набегах на Солунь со стороны страшных варваров, которые в гл. VIII точно не обозначены, а в гл. XII прямо названы славянами, и число их даже определено в 5000 человек. Не останавливаясь пока на установлении хронологии для первых набегов на Солунь, сосредоточим внимание на том деле, которое описывается в XIII главе и которое имело наиболее важное значение. В этом деле, по-видимому, организованном аварским каганом, рельефно выступают приобретенное к тому времени славянами значение и их политические притязания.

«Говорят, что по какому-то случаю тогдашний аварский хан послал послов к блаженной памяти царю Маврикию. Не достигнув желаемого, он возгорел неудержимым гневом, и как не мог ничего сделать тому, кто его не послушал, придумал способ, каким, по его предположению, он всего более мог досадить ему, что и оказалось вполне верно. Рассудив, что богохранимая митрополия Фессалоника между всеми городами Фракии и Иллирика по преимуществу отличается разнообразными богатствами илюдьми почтенными и разумными и истинными христианами, одним словом, имея полную уверенность, что названная митрополия лежит на сердце царя, так как она во всех отношениях блистает преимуществами, и что, если бы с ней случилось неожиданное несчастие, то ромэйский венценосец испытал бы не меньше горя, как от убийства собственных детей, призывает к себе все славянское языческое и грубое племя, ибо весь этот народ был ему подчинен, и, присоединив к ним некоторых варваров другого происхождения, он отдал приказ всем им идти на богоспасаемую Фессалонику.

И эта громадная толпа с такой быстротой исполнила поход, что мы не узнали об их приближении как только за один день: мы получили об этом известие в воскресенье 22 сентября. Городские жители не думали, чтобы они могли достигнуть сюда раньше четырех или пяти дней, и потому совсем не озаботились мерами защиты; между тем как они в самую ночь на понедельник ранним утром без шума подошли к стенам города. Первая зашита всеславного мученика Димитрия состояла в том, что он помрачил их зрение в эту ночь, и что они простояли несколько часов у башни святой мученицы Матроны, приняв ее за город. Когда же явилась утренняя заря, и они поняли, что город близко, то единодушно устремились на него, как лев хищный и рыкающий. Затем, приставив к стене лестницы, которые заранее приготовили и несли с собой, они пытались подняться по ним; но вот тогда-то и случилось невероятное и великое чудо святого подвижника». (Именно повествуется, что святой в виде пехотинца сбрасывал со стены всякого, кто хотел подняться.)

Эта семидневная осада, окончившаяся постыдным бегством варваров, составляла для Солуни явное доказательство чудесного заступничества св. Димитрия. Варварам казалось, что город защищают громадные силы (а их совсем не было), которыми предводительствует муж с огненным цветом лица, сидящий на белом коне и одетый в белую хламиду.

Давно уже поднятый и окончательно не решенный вопрос о значении славянской иммиграции на юг Балканского полуострова, в Фессалию, Грецию и на острова, несомненно, должен получить окончательное свое разрешение по связи со сказаниями о чудесах св. Димитрия. Ограничиваясь пока первой легендой, которая не выходит, по сообщаемым в ней данным, за конец VI в., мы должны признать насущность определенного плана у славян - захватить морской берег и завладеть с целью окончательного в нем поселения важным приморским городом, которым империя не могла не дорожить.

Могли ли славяне в VI в. осуществить подобные притязания?

В период с 580 г. и до конца столетия происходили наиболее важные попытки со стороны славян занять господствующее положение на территориях, подчиненных Византийской империи. От этой эпохи сохранилось несколько важных известий, которые частью были уже известны, но несколько заподозрены в период жарких споров по поводу высказанной Фальмерайсром теории об окончательном уничтожении славянами эллинского населения в Греции и Фессалии.

На первом месте стоит известие Иоанна Ефесского. «На третий год по смерти царя Иустина и в царствование победоносного Тиверия выступил проклятый народ славяне, которые пройти всю Елладу, фессалийские и фракийские провинции, взяли многие города и крепости, опустошили, сожгли, разграбили и завладели страной и поселились в ней совершенно свободно и без страха, как бы в своей собственной. Это продолжалось четыре года, пока царь занят был войной с персами и все войска поспал на Восток. В это время славяне по Божьему попущению распоряжались в стране совершенно свободно, опустошали, жгли и грабили даже до Внешней стены, так что захватили все царские стада - многие тысячи - и стада частных лиц. И вот до нынешнего дня - а теперь идет 895 год (т. е. 584) - они спокойно живут в ромэйских провинциях, без заботы и страха, занимаясь грабежом, убийствами и поджогами, отчего разбогатели, нажили золота и серебра и владеют стадами коней и оружием, научившись военному делу лучше самих ромэев. А между тем это были простые люди, которые не смели выходить из своих лесов и не умели пользоваться оружием».

С появлением новых источников, идущих с разных сторон, становится неопровержимым фактом, что большие вторжения славян усиливаются в последней четверти VI в., направляясь то до Константинополя, то до Эгейского моря. Подразумеваемые известия хронологически совпадают с теми датами, которые даны в приведенном тексте Иоанна Ефесского. В четвертый год, читается у Менандра, царствования Тиверия Константина кесаря (578-582) во Фракию сделал вторжение славянский народ до ста тыс. числом и опустошил Фракию и многие другие области.

В конце VI в. славяне уже осели на полуострове и действительно распоряжались на нем как хозяева, мы не можем более считать преувеличенными или малодостоверными те сведения византийских писателей относительно характера славянской иммиграции, которые касаются Греции, Фессалии и островов. И прежде всего следует здесь напомнить превосходное место схоластика Евагрия, который в своей церковной истории говорит о событиях занимающей нас эпохи (588-589): «Авары, дважды прошедши до так называемой Длинной стены, завладели Сингидоном (ныне Белград) и Анхиалом, захватили и поработили всю Елладу и другие города и крепости, все предавая убийству и огню, так как войска были отведены на восток».

Вашему вниманию предлагается видеоурок по Всеобщей истории Д. А. Ермольцева. Урок предназначен для 6 класса, но может быть интересен и более взрослым, а самые ученые наши читатели смогут, вероятно, даже обнаружить неточности в уроке.

В отличие от Западной Римской империи, Византия не только устояла под натиском варваров, но и просуществовала более тысячи лет. В нее входили богатые и культурные области: Балканский полуостров с прилегающими островами, часть Закавказья, Малая Азия, Сирия, Палестина, Египет. С глубокой древности здесь развивались земледелие и скотоводство. В Византии, в том числе на территории Египта, Ближнего Востока, сохранились оживленные, многолюдные города: Константинополь, Александрия, Антиохия, Иерусалим. Здесь были развиты такие ремесла, как производство стеклянной посуды, шелковых тканей, тонких украшений, папируса.

Константинополь, расположенный на берегу пролива Босфор, стоял на пересечении двух важных торговых путей: сухопутного - из Европы в Азию и морского - из Средиземного моря в Черное. Византийские купцы богатели на торговле с Северным Причерноморьем, где имели свои города-колонии, Ираном, Индией, Китаем. Их хорошо знали и в Западной Европе, куда они привозили дорогие восточные товары.

В отличие от стран Западной Европы, в Византии сохранялось единое государство с деспотической императорской властью. Власть императора передавалась по наследству. Он был верховным судьей, назначал военачальников и высших чиновников, принимал иностранных послов. Император правил страной с помощью множества чиновников. Они старались всеми силами получить влияние при дворе. Дела просителей решались с помощью взяток или личных связей.

Византия могла защищать свои границы от варваров и даже вести завоевательные войны. Распоряжаясь богатой казной, император содержал большую наемную армию и сильный флот. Но бывали периоды, когда крупный военачальник свергал самого императора и сам становился государем.Империя особенно расширила свои границы в правление Юстиниана (527–565 гг.).

Умный, энергичный, хорошо образованный Юстиниан умело подбирал и направлял своих помощников. Под его внешней доступностью и любезностью скрывался беспощадный и коварный тиран. Юстиниан боялся покушений на свою жизнь, а потому легко верил доносам и был скор на расправу. Основным правилом Юстиниана было: «единое государство, единый закон, единая религия». Император, желая заручиться поддержкой церкви, жаловал ей земли и ценные подарки, строил много храмов и монастырей. Его правление началось невиданными гонениями на язычников, иудеев и отступников от учения церкви. Их ограничивали в правах, увольняли со службы, осуждали на смерть. Была закрыта знаменитая школа в Афинах - крупный центр языческой культуры. Чтобы ввести единые для всей империи законы, император создал комиссию из лучших юристов. В короткий срок она собрала законы римских императоров, отрывки из сочинений выдающихся римских юристов с объяснением этих законов, новые законы, введенные самим Юстинианом, составила краткое руководство к пользованию законами. Эти труды были изданы под общим названием «Свод гражданского права» . Данный свод законов сохранил для следующих поколений римское право. Его изучали юристы в Средние века и Новое время, составляя законы для своих государств.

Юстиниан сделал попытку восстановить Римскую империю в прежних границах. Пользуясь раздорами в королевстве вандалов, император отправил на 500 кораблях войско для завоевания Северной Африки. Византийцы быстро одержали победу над вандалами и заняли столицу королевства Карфаген. Затем Юстиниан приступил к завоеванию королевства остготов в Италии. Его войско заняло Сицилию, юг Италии и позднее овладело Римом. Другое войско, наступая с Балканского полуострова, вступило в столицу остготов Равенну. Королевство остготов пало. Но притеснения чиновников и грабежи солдат вызывали восстания местных жителей в Северной Африке и Италии. Юстиниан был вынужден посылать новые армии для подавления восстаний в завоеванных странах. Потребовалось 15 лет напряженной борьбы, чтобы полностью подчинить Северную Африку, а в Италии на это ушло около 20 лет. Использовав междоусобную борьбу за престол в королевстве вестготов, войско Юстиниана завоевало юго-западную часть Испании.

Рис. 3. Византийская империя при Юстиниане ()

Для защиты границ империи Юстиниан строил на окраинах крепости, размещал в них гарнизоны, прокладывал к границам дороги. Повсюду восстанавливались разрушенные города, сооружались водопроводы, ипподромы, театры. Но население самой Византии было разорено непосильными налогами. Повсюду вспыхивали восстания, которые Юстиниан жестоко подавлял.

На востоке Византии пришлось вести долгие войны с Ираном, даже уступить Ирану часть территории и платить ему дань. Византия не имела сильного рыцарского войска, как в Западной Европе, и стала терпеть поражения в войнах с соседями. Вскоре после смерти Юстиниана Византия потеряла почти все завоеванные на Западе территории. Лангобарды заняли большую часть Италии, а вестготы отобрали свои прежние владения в Испании.

С начала VI в. на Византию нападали славяне. Их отряды подступали даже к Константинополю. В войнах с Византией славяне приобрели боевой опыт, научились сражаться строем и брать штурмом крепости. От вторжений они перешли к заселению территории империи: заняли сначала север Балканского полуострова, затем проникли в Македонию и Грецию. Славяне превращались в подданных империи: они стали платить в казну налоги и служить в императорском войске.

С юга на Византию в VII в. напали арабы. Они захватили Палестину, Сирию и Египет, а к концу века и всю Северную Африку. Со времен Юстиниана территория империи сократилась почти втрое. Византия сохранила лишь Малую Азию, южную часть Балканского полуострова и некоторые области в Италии. В VIII в. произошел перелом в войнах Византии с арабами. Византийцы стали сами вторгаться во владения арабов в Сирии и Армении и позднее отвоевали у арабов часть Малой Азии, области в Сирии и Закавказье, острова Кипр и Крит.

Список литературы

1. Агибалова Е. В., Донской Г. М. История Средних веков. - М., 2012.

2. Атлас Средневековья: История. Традиции. - М., 2000.

3. Иллюстрированная всемирная история: с древнейших времен до XVII в. - М., 1999.

4. История Средних веков: Кн. для чтения / Под ред. В. П. Будановой. - М., 1999.

5. Калашников В. Загадки истории: Средние века / В. Калашников. - М., 2002.

6. Рассказы по истории Средних веков / Под ред. А. А. Сванидзе. - М., 1996.

Домашнее задание

1. Какие известные вам государства древности входили в состав Византийской империи?

2. Чем власть византийских императоров отличалась от власти западноевропейских монархов?

3. Какими тремя основными принципами руководствовался Юстиниан в своей политике?

4. Удалось ли Юстиниану восстановить Римскую империю в ее прежних границах?

5. Какие народы вторглись на территорию Византии после смерти Юстиниана?

Вопрос 1. Докажите преимущества географического положения Константинополя. Какие ещё города империи процветали?

Ответ. Константинополь находился на пересечении торговых путей. Его не могли миновать те, что плыл в Чёрное море или обратно. А через Чёрное море вели торговлю не только ближайшие к нему государства. Со временем также и через него торговала Древняя Русь. Также через Константинополь проходил сухопутный путь из Европы в Азию и обратно. Товары, долгим путём пришедшие из Китая и Индии, провозили через этот город. В империи процветали и другие торговые центры: Александрия, Антиохия. Процветал также крупный религиозный центр Иерусалим.

Вопрос 2. Какой властью обладал византийский император?

Ответ. Император обладал абсолютной властью, которая опиралась на мощную систему чиновников и армию.

Вопрос 3. Как Юстиниан укреплял единство страны? Что из созданного в годы его правления сохранилось на многие века?

Ответ. Реформы.

1) Основным принципом Юстиниана был «единое государство, единый закон, единая религия». Потому он боролся с многочисленными церковными учениями, которые отличались от православия и звались ересями. Борьба с ними продолжалась и после Юстиниана. Это даже стало одной из причин успеха арабского завоевания – вражеские войска встречали с радостью и помогали им, потому что мусульмане обращались хорошо с людьми всех христианских конфессий, их власть оказалась лучше, чем власть православных чиновников.

2) Чтобы дать единый закон своей империи, Юстиниан собрал команду юристов, которые подытожили много веков развития римского права. Результат их работы известен под название «Свод гражданского права». Документ широко использовался не только в Византии, но со временем и в Европе ещё многие века. Благодаря нему сохранилось знаменитое римское право, к тому же систематизированное.

3) Чтобы укрепить православие, Юстиниан строил огромные красивейшие церкви. Самая лучшая и известная из них – Софийский собор в Константинополе. Он стоит до сих пор, хотя большая часть его внутреннего убранства времён Юстиниана уничтожена последующими поколениями самих византицев.

4) Юстиниан боролся с многочисленными бунтами (например, восстанием «Ника») и принимал меры, чтобы предотвратить выступления военно начальников (очень часто в истории Византии полководцы, используя верные им армии, свергали императоров). Результаты этих действий и не должны были остаться в веках. Но каждый раз они давали Юстиниану править дальше, а значит продолжать все остальные реформы.

Вопрос 4. Удалась ли попытка Юстиниана восстановить Римскую империю? Почему?

Ответ. Попытка не удалась. Византийские войска захватили многие территории Западной Римской империи, другие не успели. И речь не о Британии или Галлии, которые римляне не очень ценили, а об Испании (удалось вернуть лишь одно её побережье), которая была богатой римской территорией. А главное, не удалось организовать хорошую охрану этих земель. Создать систему против новых вторжений.

Вопрос 5. Какие народы вторгались на территорию Византии после смерти Юстиниана?

Ответ. Народы:

1) славяне (на Балканский полуостров);

2) болгары (на Балканский полуостров);

3) лангобарды (на Апеннинский полуостров);

4) иранцы (на восточную часть империи);

5) арабы (захватили большую часть византийских земель).

Почему римский император Константин Великий решил перенести столицу империи на берега Босфора?

Когда возникла Восточная Римская империя? варваров, но и просуществовала более тысячи лет. В неё входили богатые и культурно развитые области: Балканский полуостров с прилегающими островами, часть Закавказья, Малая Азия, Сирия, Палестина, Египет. Таким образом, это было евроазийское (евразийское) государство с очень разнообразным по происхождению, облику и обычаям населением. С глубокой древности здесь развивалось земледелие и скотоводство.

Византийский корабль. Средневековая мозаика VI в.

В Византии сохранились оживлённые, многолюдные города: Константинополь,

Александрия, Антиохия, Иерусалим. Здесь было развито производство стеклянной посуды, шёлковых тканей, ювелирных украшений, папируса.

Чаша. Изделие византийского ремесла

Константинополь, расположенный на берегу пролива Босфор, находился на пересечении двух важных торговых путей: сухопутного - из Европы в Азию и морского - из Средиземного моря в Чёрное. Византийские купцы богатели на торговле с Северным Причерноморьем (там они имели свои города-колонии), с Ираном, Индией, Китаем. В Западную Европу они привозили дорогие восточные товары: крашенную пурпуром шерсть, вино, пряности (острые приправы), ароматные и косметические вещества, мечи из прославленной дамасской стали, тончайшую индийскую кисею... 2.

Власть императора. В отличие от стран Западной Европы, в средневековой Византии сохранялось единое государство с императорской властью. Император был верховным судьёй, назначал военачальников и высших чиновников, принимал иностранных послов. Император правил страной, опираясь на множество чиновников. Дела просителей решались с помощью взяток или личных связей.

Византия могла защищать свои границы от варваров и даже вести завоевательные войны. Распоряжаясь богатой казной, император содержал большую наёмную армию и сильный флот. Но бывали периоды, когда крупный военачальник свергал самого императора и сам становился государем.

Юстиниан. Мозе ка церкви в Раве не. VI в. 3.

Юстиниан и его реформы. Империя особенно расширила свои границы в правление Юстиниана (527-565). Умный, энергичный, хорошо образованный, Юстиниан умело подбирал и направлял своих помощников. Под внешней доступностью и любезностью скрывался беспощадный и коварный тиран. По словам историка Прокопия, он мог, не выказывая гнева, «тихим, ровным голосом отдать приказ перебить десятки тысяч ни в чём не повинных людей». Юстиниан боялся покушений на свою жизнь, и потому легко верил доносам и был скор на расправу.

Феодора. Мозаі церкви в Равенні VI в.

Основным правилом Юстиниана было: «Единое государство, единый закон, единая религия». Желая заручиться поддержкой церкви, он жаловал ей земли и ценные подарки, строил много храмов и монастырей. Сам Юстиниан был ревностным христианином, писавшим богословские трактаты. Его правление началось с невиданных гонений на язычников, иноверцев и отступников от христианского вероучения - вплоть до осуждения на смерть. Была закрыта знаменитая школа в Афинах - крупный центр языческой культуры.

Чтобы ввести единые для всей империи законы, император создал комиссию из лучших юристов. В короткий срок они собрали документы: законы императоров с объяснением римскими юристами, законы

Стены и башни Константинополя. Реконструкция Что делало город неприступным?

обозначены:

1 Церковь Св. Софии

План Константинополя

L"N В чём были выгоды стратегичес- г&й"1 кого положения города?

самого Юстиниана. Эти труды были изданы под общим названием «Свод гражданского права». Благодаря этому для следующих поколений европейцев было сохранено римское право. Его изучали юристы в Средние века и Новое время, составляя законы для своих государств. 4.

Войны Юстиниана. Юс-

тиниан сделал попытку восстановить Римскую империю в прежних границах. Император отправил на 500 кораблях войско и занял столицу королевства вандалов Карфаген.

Затем Юстиниан задумал завоевать королевство остготов в Италии.

Наступая с моря, его войско заняло Сицилию, юг Италии и позднее ов-

ладело Римом. Другое войско, наступая с Балканского полуострова, вступило в столицу остготов Равенну. Королевство остготов пало.

Но притеснения чиновников и грабежи солдат вызывали восстания местных жителей в Северной Африке и Италии. Потребовалось 15 лет напряжённой борьбы, чтобы полностью подчинить Северную Африку, а в Италии на это ушло около 20 лет.

Войска Юстиниана завоевали также юго- западную часть Испании.

Для защиты границ империи Юстиниан строил на окраинах крепости с гарнизонами, прокладывал к границам дороги. Повсюду восстанавливались разрушенные города, сооружались водопроводы, ипподромы, театры.

Но население самой Византии было разорено налогами. По словам историка, византийский вс «народ большими толпами убегал к варва- Барельеф в церк

Приём иностранных послов

(из записок германца, побывавшего в Византии в середине X века)

В Константинополе к императорскому дворцу примыкает зала изумите/ ного великолепия и красоты. Перед троном императора стояло медное, позолоченное дерево, ветви которого наполняли разного рода птицы, сд ланные из бронзы. Птицы издавали каждая свою особую мелодию, а с денье императора было устроено так искусно, что сначала оно казалось нг ким, почти на уровне земли, затем несколько более высоким и након висящим в воздухе. Колоссальный трон окружали, в виде стражи, позог ченные львы, которые бешено били своими хвостами землю, открыв пасть, двигали языком и издавали громкий рёв. После того как я, соглас обычаю, в третий раз преклонился перед императором, приветствуя его, поднял голову и увидел императора в совершенно другой одежде почти потолка залы...

a 1. Как вы думаете, с какой целью был разработан столь пышный и необычн церемониал приёма послов? 2. Предположите, каков был смысл в той или иной / тали представления, показанного послу.

рам, чтобы только скрыться из родной земли». Повсюду вспыхивали восстания, которые Юстиниан жестоко подавлял. На востоке начались длительные войны с Ираном. Византия даже уступила Ирану часть территории и платила ему дань. Византия стала терпеть поражения в войнах с соседями и вскоре после смерти Юстиниана потеряла почти все завоёванные на Западе территории.

Византийская империя в VI-XI вв.

Определите, на какой карте показана территория империи в середине VI в., в середине IX в., в середине XI в. 5.

Вторжение славян и арабов. С начала VI века на Византию нападали славяне. В этих войнах они приобрели боевой опыт, научились сражаться строем и брать штурмом крепости. От вторжений они перешли к заселению территории империи: сначала заняли север Балканского полуострова, затем проникли в Македонию и Грецию. Со временем славяне становились подданными империи: они стали платить в казну налоги и служить в императорском войске.

В VII веке с юга на владения Византии нападали арабы. Они захватили Палестину, Сирию и Египет, а к концу века - и всю Северную Африку. Со времён Юстиниана территория империи сократилась почти втрое. Византия сохранила лишь Малую Азию, южную часть Балканского полуострова и некоторые области в Ита

лии. 1. Докажите преимущества географического положения Константинополя. Какие ещё города империи процветали? 2. Какой властью обладал византийский император? 3. Как Юстиниан укреплял единство страны? Что из созданного в годы его правления сохранилось на многие века? 4. Удалась ли попытка Юстиниана восстановить Римскую империю? Почему? 5. Какие народы вторгались на территорию Византии после смерти Юстиниана?

1. Сравните географическое и экономическое положение Восточной Римской империи и Западной Римской империи. Сделайте выводы. Почему Восточной Римской империи удалось устоять под натиском варваров? 2. Постарайтесь назвать несколько причин того, что замысел Юстиниана восстановить Римскую империю в прежних границах был обречён на неудачу. 3. Напишите размышление на тему «Можно ли считать Юстиниана выдающимся правителем?». Аргументируйте свою точку зрения. 4. Кто был современником Юстиниана в Западной Европе? В чём сходство и различие задач, которые решали императоры Византии и короли в Европе того времени? 5. Приведите примеры современных евразийских государств.